В своем гербовнике пинской шляхты, Роман Горошеквич указывает, что село Стахово было дано братьям Дмитру и Семену Вороничам Стаховским в 1566 году королем Сигизмундом II Августом. Эту досадную ошибку вслед за Горошкевичем повторило много серьезных польских исследователей, в том числе и коллектив издателей "Реестра подымного тарифа воеводства брестско-литовского".
По поводу привелея 1566 года, данного Семену и Дмитрию Вереничу есть веские основания сомневаться в в существовании самого личного привлея Вереничам, так и в том, что названные братья Семен и Дмитрий жили в это время.
Мне удалось в ходе небольшого исследования доказать, что: 1)под "привелем" 1566 года понимается общий "привилей" Сигизмунда-Августа, данные всей пинской шляхте в подтвреждение их землевладельческих и шляхецких прав и 2) Семен и Дмитрий жили не в 1566 году, а как минимум на сто лет раньше - около 1456-1466 годов.
Вот некоторые из аргументов - Семену и Дмитрию в середине 16 века должно было быть далеко за 100 лет ( так как они жили лет за 100 до этого, примерно в середине-третьей-четвертой четверти 15 века). Я исхожу из следущих доказательств:
1.В трибунальском решении от 1637 года упоминается о привелее кн. Марии Семеновны ( в документе ошибочно указано Ярославовны) и ее сына кн. Василия от 6998 года индикта 8 (то есть в 1490 году,Мария правила в Пинске до своей смерти в 1501 году. Ее сын Василий умер в 1495 году бездетным), в котором потверждается Волошину Вереничу и его братьям Павлу и Ходору данину бабки своей в селе Тупчицы, которая ранее принадлежала Комарам.Согласно родословной, Павел - сын Дмитрия и племянник Семена.
2. привилей кн. Федора Ивановича Ярославича от 26 апреля 1514 данный дочерям Антона Дмитриевича Веренича о подверждении их вотчинного права на земли пожалованные их отцу в Стахово, Дубое и Тупчицах. Очевидно, Антон - тоже сын Дмитрия, и более того, в 1514 году его дочери были уже совершенолетними. Интересно, что в 1637 году января 21-го в пинском земском суде была вынесено решение по делу Григория Ивановича Гацевича-Веренича-Стаховского с Стржалкой об отыскании привилея от кн. Федор Ярославича предку его Антону Дмитриевичу данного на Стахово, Дубой и Тупчицы от 26.04.1514 года выданному его повереному Стржалке для предоставления в суд и во время суда утерянного, а позже найденного.
3. воинская перепись 1528 года, где упомянуты пинский боярин Вереники, который служил сам со своего имения.
4.судебное дело от 26 марта 1543 года о иске Пашки Павлова и его братьи Игнатия и Гаурила против Васька Лозича, который унаследовал по своей жене Ульяне Лукашевичевой Веренич часть имений Дубой и Стахово. Следовательно в 1543 году внуки Дмитрия (Пашко и Гаурил), а также правнук (Игнатий Гаврилович) были уже взрослыми людьями. А Ульяна Лукьяновна (дочь Лукьяна Семенович и внучка Семена) уже умерла и третья часть дворища Веренич в Дубое и дворища Веренич в Стахово перешла к Ваське Лозичу.
5. в 1554 году - за 12 лет до указанной в привелее даты - в материалах, собранных в ходе ревизии пущ и переходов лесных -были упомянуты Грынь Веренич с братом Павлом с имений своих стародавных военную службу служащих. Как известно, Грынь - внук Семена, а Павел или Пашко внук Дмитрия. О самих Семене и Дмитрии не слова, хотя ели бы они жили в это время, то были бы записаны они как старшие в своем роду или их сыновья, но не как не внуки.
6.в 1559 по ревизии Волловича, в числе земян Стаховских опять упоминается Павел Веренич, правда уже без Гриня. В тексте четко сказано, что Павел не покладал листов (т.е. не предъявил привелея), только давность на дворище у Стахова и другое дворище у Дубоя. Поскольку большую часть книги Волловича составляют привелеи, выданные или потвержденные королевой Бонной, следовательно, от Бонны Вереничи привлеев не получали, по крайне мере на земли в Дубое и Стахове. Иными словами, они владели своими дворщами и землями на основании вотчинного права, что, в свою очередь, означает, что феодальные права Вереничей на эти земли восходят к временам кн. Марии Семеновны и ее сына Василия (то есть между 1475-1490).
7.согласно войсковому регистру 1568 года Грынь Веренич ставил со своего имения 1 коня. Аналогично, по войсковому регистру 1564 года Грынь ставил опять-таки одного коня, на этот раз через своего сына . Опять ни одного слова о Семене или Дмитрии.
8.с 1579 года по 1635 год главой рода был сын Грыня, Андрей по прозвищу Лызун, что потверждают документы пинских поборцев (сборщиков податей) и 6 полисных листов, выданных Андрею пинскими хорунжими. Более того праправнук Дмитрия - Моисей Михнович в 1601 уже исполнял урядовые обязанности вижа, а у другого правнука Мыся Павловича в 1608 были взрослые дети
9.если бы в 1566 главами семьи были бы родоначальники Семен и Дмитрий, то просто логически невозможно представить, что их сразу сменил их правнук (Андрей Лизун). В 1579 году Андрею Лизуну (пр расчете что он умер около 1635) должно было быть около 20-30 лет. Следовательно, он родился в сороковые-пятидесятые года 16 века.
10.согласно генеалогическим расчетами, обычно четыре поколения покрывают промежуток времени от 80 до 120 лет (в завимости от времени вступления в брак и рождаемости).Тогда получается, что Семен и Дмитрий родились между приблизительно 1420 и 1450 годами, и их отец - неизвестные по имени Веренич - в конце XIV - первой четверти XV века.
11.ни в одном из опубликованных сборников привелеев, датируемых 1566 года, этого привелея не опубликовано.
12. странно и то, что Вереничи уже в течении 80 лет владели теми самыми землями, которы им дал в 1566 году король Сигизмунд Август. 13. здесь либо кроется логическое противоречие, либо хронологическая неувязка. Более, того, ни в одном из дел о дворянстве текста привелея не содержится, хотя с точки зрения доказательственной силы копия с оригинала привелея на шляхетсво сама по себе стоила бы сотни других “шляхетских” документов. Я могу этоо объяснить, что этот привелей несмотря нараспоряжение дворянского собрания минской губернии и активные поиски архивариусов, просто не был найден.
14.удивительно,что не в одном из ранних документов - в том числе и в самом главном трибунальском деле от 1637 года - наряду со ссылками на множество судебных решений и прочие юридические документов (позывные листы, купчьи,завещания,консенсусы, листы поборцкв), даже мельком не упоминается о привелее короля. А ведь в 1637 году прошло всего 71 год с момента выдачи привелея, и если не сами документы, то хотя бы память о выдаче привелея должна была сохранится. Тот факт, что привелей обойден стороной в решении суда от 1637 года, отметает также возможность уничтожения привелея во время разорения села Стахово запорожскими козаками и войсками кн. Волконского в 1659 году (думаю, это известный Вам эпизод русско-польской войны), хотя 16 января 1660 года Стаховские земяне Иван Андреев и Степан Михайлов заявил в пинский гродский суд протест о наведении (именно так!) неприятелей на их имения, которые разорили все имущество, а вместе с тем истребили разные дела, документы и привилеи, квитанции и прочие бумаги.
Из всего вышесказанного следуют следущие предположения -привелея с самого начала не существовало, либо он был утерян или уничтожен позже. И даже если он существовал, то скорее всего речь шла о простой реконфирмации, то есть потверждении подтверждении старого привелея, скорее всего князя Федора Ивановича, либо кн. Марии Семеновны, данного либо Антону Дмитриевичу, либо его отцу Дмитрию и дяде Семену. Такая практика реконфирмации встречалась довольна часто - например оригинальный привелей короля Сигизмунда от 1543, данный Ноздринам-Плотницким на дворище в Плотнице, позже был потвержден королями Стефаном Батори и Яном III. Наконец, нельзя исключать возможность того, что выводовая комиссия перепутали короля Сигизмунда Августа с Жигимонтом Кейстутовичем, великим князем литовским 1432-1440, который, чтобы склонить на свою сторону православных феодалов, расширил на них привилеи, гарантировал им неприкосновенность личности, освободил от повинностей и платежей с имений. Хронологически это более вероятно, так как срок его правления выпадает на ранний период жизни Семена и Дмитрия Вереничей. А дата -1566 год - кажется взята из привелея мстиславским боярам Стаховским, который действительно были признаны шляхтичами герба “Огоньчик”, но не в 1566 году, а в 1554 или 1556 году. Вереничи, когда выводились в росиийском дворянстве, просто воспользовались гербом своих однофамильцев из восточной Беларуси. Эта тоже был довольно типичный и нередкий в то время случай.
Кроме того, у того же Горошкевича в другой книге “Повет столинский” - сказано, что первоначальная версия фамилии Веренич была Воронич. К сожалению, все работы Горошкевича не отвечают уровню высокого академического историцизма, и при сопоставлении с первоисточниками, я обнаружил у него множество ошибок. В данном случае он пытается привязать без всякой основательной исторической аргументации старый пинский род к известному сенаторскому роду Вороничей герба "Павенжа", в то время как он же в одном из изданий "Miesecznika heraldyczniego" в противоречии своей же версии, указывает, что Вереничи герба Огоньчик происходят от Стаховских герба Огоньчик.
Полулегендарная родословная Вороничей (между прочим, отнесенных Юзефом Вольфом к разряду "пвсевдокнязей" ) изложена у Несецкого:Несецкий при этом использует работу старого польского геральдика Папроцкого и генеалогию, списанную киевским чиновником Игнацием Ельцом. Так вот, Несецкий на странице 432 своего гербовника в статье “Jelec” ссылаясь на Папроцкого, пишет, что родоначальником родоначальником киевского рода Ельцов был некто Григорий Воронович с Подолья, прославившись в войнах с татарами, приехал на службу к королю Владиславу Ягайлле,а его сын Александр - был гетманом у волынского князя Свидригайллы. Этот Александр, будучи дедичем больших земельных владений на Подолье, согласно легенде, основал Винницу, старостой которого он потом и стал. У этого Александра было 7 сыновей, из которых в генеалогии Игнация Ельца упоминается только Григорий-Грыцько. У этого Григория было тоже семь сыновей: 1.Петр, от сыновей которого Немиры и Черешни происходят известные киевские роды Немира-Немирич и Черешня-Черлинские
2.Тымша-Тиша (Тимох,Тимофей) по прозвищу Бык, от которого Папроцкий производит знаменитый в истории Киевщины и Волыни род Тиша-Быковских.
3. Матвей, к сыну которого Кириану по прозвищу Кмита возводил свой родовод магнатский дом Кмитов, державцев Чернобыля.
4.Елеазар (Олизар) по прозвищу Глухой Волчек, которого Несецкий считате родоначальником Олизаров-Волчкевичей.
5.Ворона (имя которого, как пишет Несецкий в этом месте, неизвестно; хотя в статье “Woronicz” прибавляет, что его звали Матвей ) от которого выводятся Вороничи на Киевщине, позже сменившие свой герб.
6.Холенка - согласно традиции, предок влиятельных волынских родов Гостьских и Стрыбылов.
7. Игнат по прозвищу Елец - был отцом Яцины и Федора, от которого родился сын Григорий, дворянин королевы Боны, упомянут в 1536 году Он был отцом Василия (жил около 1560) и дедом знаменитого Ипатия-Поцея Васильевича, исторически достоверного родоначальника магнатского дома Пацеев, которые владели также имениями в пинском и столинском поветах (некоторое время им принадлежал и сам Столин).У Яцины было 2 сыновей: Булгак (от которого род Булгаков в минском повете) и Яков Лисица, родоночальник Ельцов.
Большинство польских геральдиков, начиная уже с Красицкого, раскритиковали эту родословную как черезчур амбициозную, несостоятельную, полную ошибок, анахронизмов и противоречий. Получается, что Игнаций Елец с целью возвеличивания собственного рода, смешал в одну кучу множество громких фамилий, связанных друг с другом узами брака (Кмита, Поцей, Немира, Олизар ) и соединил их в единое древо.
Кроме того, большинство этих родов пользуются разными гербами Хоругвь (в разных модификациях) и Лелива. Конечно возможно, что двумя из 6 неназванных сыновей Григория Вороновича были Семен и Дмитрий Ворониче. Дополнительным аргументом этого служит то, что их предполагаемый старший брат Александр был воеводой Свидригайлла, который после своего поражения в борьбе за великокняжеский престол, получил в удел Давидгородок. Можно предположить, что Вереничи, которые появляются на Пинщине примерно около середины 15 века, были дворянами Свидригайллы. Однако контраргументом может служить то, что они упоминаются впервые как пинские бояре, а не давидгородские. Кроме того, возможно, что подобно своим соседям Лемешевским из Лемешевич, Карп-Карповичами из Осовцов, а также Юнкевичам и Руткевичам (Родкевичам) из Плотницы, они пришли с Киевщины.В пользу этого говорит то, что земельные пожалования им дает Мария Олельковна, княгиня пинская из рода киевских князей Олельковичей. Нельзя исключать и то, что они пришли с Волыни.
Сами Вереничи уже в 1637 году плохо знали свою семейную историю и степени родства, о чем свидетельствует Решение Главного Литовского трибунала от 1637 года по делу об иске панов Михновичей, Алехновичей, Алексеевичей, Зелевичей и Гацевичей Веренич-Стаховских о непризнании Грыневичей Веренич-Стаховских (панов Лизунов) в шляхетском достоинстве.Юридическим обоснованием иска была статья (артыкулъ) 27 “Кгды бы шляхътичъ шляхтичу примовъку якую учынилъ такъ о шляхетъство, яко и о инъшые речы у вочы [так!] и заочне” Статута Великого Княжества Литовского в редакции 1588 года.
И хотя трибунал (к нашему счастью!) подоробно проанализировал все генеалогические документы рода Вереничей имевшиеся по состоянию на 1637 год, в решении отсутcтвует четкая формулировка в определении родоначальника (”протопласты”). Судьи сочли нужным указать только, что Вереничи были издевле благородным семейством, защищенным шляхетскими прерогативами и клейнотом родовитости ( т.е гербом). Родначальником был признан некий Верениш (именно в таком написании этого слова), т.е было ли у него кроме родового имени еще какое-либо церковное, непонятно. В Воинском Пописе 1528 года указан земянин Вереник, чье прозвище (или ) в отдельных рукописных списках читают как Верениш.
В пописе 1563 фамилия Веренич записана вообще как Верюниш, хотя в ревизии Воловича использется современное написание Веренич.
Кстати по-сербски, “verenic” (или “вереник”, а вовсе не “веренич”) означает “жених” или “помолвленный” (ср. “вереница” - “невеста”).Интересно,что по мнению известного тюрколога-кумановеда Мурада Аджи, слово "верениш" (в правильном тюркском произношении "берениш",буква "в" не типична для древнетюрского языка) имело значение "брать" в том числе и "брать в жены".
Впрочем, иностранное происхождение полностью нельзя исключать и вот по какой причине: один из сыновей родочальника второй ветви Дмитрия (я полагаю, что Василя) имел прозвище Волошин. В ВКЛ тех времен так называли выходцев из “Влох”, в первую очередь уроженцев Валахии и Молдовы, а также - правда, реже - итальянцев. Можно было бы предположить, что это просто прозвище-пвсевдоэтноним (ср. характерные для чисто русского московского дворянства тех времен прозвища Казарин, Черемисин, Мордвин, Немец, Татарин), однако показательно то, что после ознакомления с текстами ранних книг Метрики Литовского, я установил, что подобного рода прозвища (Смолянин, Киянин, Москвитин) в ВКЛ почти всегда использовались для маркировки этнического или георграфического происхождения человека. И, действительно, среди найденных мною в текстах Метрики "Волошинов" почти все носят “румынские” имена: Урсъл (Урсул), Нъгое и так далее.
В качестве альтернативы версии Горошкевича, представляется возможным рассмотреть гипотезу родства со известным на Волыне и Мстиславщине родом Стаховских герба Огоньчик. Этот род Стаховских занимал более высокую нишу в шляхетской иерархии ВКЛ, обладая обширными социальными, родственными и политическими связями с литовской магнатерией. Поэтому этот род и упоминается у Несецкого в его гербовнике, где он пишет, что родоначальником Стаховских был некий Лукаш, славный воин на службе у кн. мстиславских.Этот Лукаш жил в начале XVI веке. Конечно, неисключено, что это лицо тождественно Лукьяну Дмитриевичу Вереничу, о дочке котрого Ульяне я уже упоминал выше, тем более что в документе она названа Ульяной Лукашевичовой. Однако в выводе Вереничей-Стаховских, у этого Лукаш-Лукьяна показана только дочка Ульяна, а о сыновьях ни слова. Тем более странно, что родовую часть имения Стахово и Дубой унаследовала дочь, а не сыновья, если они были. Хотя возможно, что эта дочь - Ульяна - была от первого брака Лукьяна, который позже перешел от пинских князей на службу к кн. заславским и мстиславским и там женился вторым браком на представительнице местного шляхетства и осел в поместье, которое назвал Малое Стахово. Однако это остается весьма конъюктурным предположением, ибо я не видел своими глазами ни одного документального потверждения это версии. Более того, документы, которые я видел частично противоречат этой версии. Например, в из войскового пописа 1528 года можно узнать, что в 1528 жили пинский боярин Веренич (указан в списке пинских бояр) и неназванный поимени мстиславский боярин Стаховский (указан в списке мстиславских бояр).Значит - либо Вереничи и Стаховские из Мстиславля разделились до 1528 года, либо - что скорее всего - это два самостоятельных рода.
Language:
